Полилог №4, декабрь 2011

Скачать Полилог № 4

Содержание:

Владислав Кулаков Стихи после стихов

Стихи Виктора Кривулина в этой статье прочитываются в первую очередь через попытку исторического самоопределения неофициальной культуры. Также рассматривается образный ряд некоторых стихотворений, ключевых, по мнению автора статьи, для поэтики Кривулина. 

Александр Житенев Образные коды «другой культуры» в поэзии Виктора Кривулина 1970-х гг.

В статье исследуется образное выражение теоретического осмысления неофициальной культуры в поэзии Виктора Кривулина. Автор выделяет ряд ключевых кодов и прочитывает через них стихи 1972-85 годов. 

Михаил Павловец О стихотворении В.Кривулина «Хлопочущий Иерусалим»: литературоведческий комментарий к комментарию лингвистическому

В статье подробно анализируется стихотворение «Хлопочущий Иерусалим». Автор продолжает, а иногда и оспаривает наблюдения, сделанные в исследовании Людмилы Зубовой. В результате подробного анализа автор приходит к выводу о наличии в этом стихотворении сложной двуплановой полемики и с установкой на эстрадный успех, и с претензией на особую духовность петербургской поэзии того времени. 

Мария Гельфонд «Я читал Боратынского…»: Виктор Кривулин

Статья посвящена крайне важному моменту в становлении и развитии поэтики Кривулина, а именно – взаимосвязям и перекличкам с поэзией Боратынского. Также отмечается важность Боратынского для всей ленинградской поэзии 1960-90 гг. 

Александр Житенев «Сельва сельваджо» «многослойного разговора»: несколько замечаний о романе В. Кривулина «Шмон»

В статье заходит разговор о прозе Кривулина, которая исследована еще меньше, чем его поэзия. Автор рассматривает Кривулина не только как идеолога и теоретика «второй культуры», но и как ее критика. В романе «Шмон», по его мнению, эта культура описана как маргинальный феномен, неспособный решить значительную часть стоящих перед ним задач. 

Людмила Зубова Виктор Кривулин: свобода в тесноте стихового ряда

Большая работа Людмилы Зубовой исследует поэзию Виктора Кривулина с разных точек зрения – синтаксис, лексика и ее системные связи, анализ образной структуры и литературного контекста стихотворения и др. Также автор рассматривает Кривулина как идеолога и лидера неофициальной культуры, много сделавшего для ее осмысления и исторического обоснования. 

Юрий Орлицкий Особенности строфики Виктора Кривулина

Автор исследования полагает, что Кривулину свойственно «строфическое мышление», и потому уделяет особое внимание анализу строфических особенностей стихотворений. Наибольшее значение, по его мнению, имеет работа с формой сонета, причем как традиционного, так и видоизмененного. Именно анализу сонета и посвящена большая часть данного исследования. 

Виктор Кривулин Шестое стихотворение, данное в контексте: «ПОЛДНЯ ДЛИНОЙ В 11 СТРОК» (рассказ, записанный как приписка к письму)

Это эссе-комментарий подробно описывает процесс работы над несколькими стихотворениями, но и не только – оно также удивительным образом передает атмосферу времени и то почти неуловимое состояние, которое предшествует появлению стихотворения. 

Петербург – Москва – Петербург: два поэтических вечера Виктора Кривулина (расшифровка аудиозаписи)

Публикация представляет собой расшифровку аудиозаписи, сделанной Ильей Кукулиным на двух вечерах Виктора Кривулина – 2 декабря 1999 г. в РГГУ и начала января 1999 г. в музее-квартире А.С. Пушкина на Мойке. Расшифровка подготовлена студенткой ИЖЛТ Анастасией Колесовой при деятельном участии Михаила Павловца, Ольги Кушлиной, Людмилы Зубовой, Аркадия Блюмбаума. 

Виктор Кривулин: «Поэзия – это разговор самого языка“ (интервью Владислава Кулакова)

В этом интервью поэт высказывает важные мысли о сути поэтического творчества и о соотношении советской официальной литературы и неофициальной культуры. Также приводятся исторические факты, интересные с биографической точки зрения. Это интервью было уже несколько раз опубликовано, но мы его перепечатываем, так как многое из высказанного в нем имеет ключевое значение для понимания и творчества Виктора Кривулина, и русской поэзии второй половины ХХ века в целом. 

Самый добрый, умный, открытый всем человек – это Кривулин…» (интервью И. Кукуя с Т. Горичевой о Викторе Кривулине и журнале «Тридцать семь»)

Эксклюзивное интервью, взятое у Татьяны Горичевой Ильей Кукуем в октябре 2011 года, содержит сведения, необходимые для восстановления некоторых лакун в истории русской неподцензурной поэзии, кроме того, оно живо рисует облик поэта на раннем этапе его творческого пути. 

Валентина Симоновская Портрет поэта

Небольшая заметка о первой встрече и дальнейшем общении с Виктором Кривулиным дополнена графическими портретами, выполненными Леонидом и Николаем Симоновскими. 

Сергей Стратановский Памяти Виктора Кривулина

Эта публикация представляет собой, скорее, первоначальный набросок к будущим воспоминаниям: «…мне трудно писать о нем: лицом к лицу лица не увидать и вспоминается множество эпизодов и деталей, из которых нелегко составить цельную картину», – отмечает Сергей Стратановский. Больше всего здесь говорится о раннем этапе, о вхождении Виктора Кривулина в литературный процесс того времени. Эти сведения любопытным образом перекликаются с двумя интервью, помещенными в этом же номере. 

Константин Кравцов О книге «Композиции»

Это не столько рецензия в полном смысле этого слова, сколько отзыв внимательного и временами даже пристрастного читателя. Для Константина Кравцова Кривулин – это в первую очередь религиозный поэт и церковный художник, созидающий своим творчеством новые духовные смыслы.

Полилог №3, апрель 2010

Скачать Полилог № 3

Третий номер журнала «Полилог» посвящен Всеволоду Некрасову – различным аспектам его поэтического творчества, а также эстетической и этической позиции. Кроме статей и исследований на русском языке, в номере опубликованы статьи зарубежных славистов и переводы стихов Некрасова на английский, немецкий, польский, чешский, японский языки. 

Содержание: 

Статьи

Татьяна Бонч-Осмоловская. Дающий имена (по книге Всеволода Некрасова «Детский случай»)Михаил Павловец. «Листки» Всеволода Некрасова и «карточки» Льва Рубинштейна – два подхода к одному принципу организации поэтической книги

Дарья Новикова. Фоника и графика произведений Всеволода Некрасова

Алена Махонинова. Освоение реальности речью

Олег Бурков. Об одной рифме Вс. Некрасова

Александр Житенев. «Можно уж и я немножко скажу…»: этос нетерпимости в творчестве Всеволода Некрасова

Дарья Новикова. Лексический строй поэзии Всеволода Некрасова

Владимир Библер. Поэтика Всеволода Некрасова (или еще раз о «загадках слова»)

Günter Hirt, Sascha Wonders. Stich, stich! Über Wsewolod Nekrassow

Gerald J. Janecek. Vsevolod Nekrasov, Master Paronymist

Исследования

Юрий Орлицкий. Заметки о поэтике Всеволода Некрасова

Ирина Плеханова. Лирика стиха, который «никак не сделан»: Всеволод Некрасов как первооткрыватель русского концептуализма

Павел Настин. Дейктические стихи Всеволода Некрасова и визуальные стихи Генриха Сапгира

Massimo Maurizio. Il concretismo come punto di partenza: considerationi sulla poetica di Vs. Nekrasov

Публикации

Стихи Всеволода Некрасова в переводах:

— на английский язык (пер. Джеральд Янечек)

— на немецкий язык (пер. Георг Витте и Сабина Хэнсген)

— на польский язык (пер. Ежи Чех)

— на чешский язык (пер. Алена Махонинова)

— на японский язык (пер. Масами Судзуки)

Александр Макаров-Кротков. Неоконченное молчание со Всеволодом Некрасовым

Владимир Тучков. История одного нереализованного проекта

Ежи Чех. Воспоминание о Всеволоде Некрасове

Критика

Татьяна Михайловская. Уроки Некрасова

Сергей Путилов. Слова после: О поэзии Всеволода Некрасова

Эссе

Сергей Бирюков. ПУНКТЫ и ПУАНТЫ (некоторые сопоставления и сомнения)

Михаил Сухотин. К разговору в Малаховке в 95 году

Борис Колымагин. Метафизика объективно сильной речи (Памяти Всеволода Некрасова)

Рецензии

Наталья Осипова. Рец. на кн.: Вс. Н. Некрасов. Детский Случай. Стихи 1958-2008. Издательство «Три Квадрата», 2008.

Анна Голубкова. Заметки о последней книге Всеволода Некрасова

Аннотации:

Татьяна Бонч-Осмоловская. Дающий имена (по книге Всеволода Некрасова «Детский случай»)

В работе анализируются стихотворения Всеволода Некрасова из книги «Детский случай». Показывается, какими средствами поэт решает задачу «создания языка, по возможности свободного от советской литературности». В стихотворениях Некрасов демонстрирует вещь как таковую, рожденную заново в личном пространстве дома и двора, и называет её – тем самым воспроизводя миссию первочеловека, давшего сущему имена.

Михаил Павловец. «Листки» Всеволода Некрасова и «карточки» Льва Рубинштейна – два подхода к одному принципу организации поэтической книги

В статье сопоставляются два подхода к построению книги стихотворений, расположенных на отдельных, не скрепленных между собою страницах. Если порядок следования «листков» в изданиях Вс. Некрасова «95 стихотворений» (1985) и «100 стихотворений» (1987) сознательно не регламентирован автором и является произвольным, то эта произвольность лишь имитируется в «сериях» на «карточках» поэта-концептуалиста Льва Рубинштейна, порядок следования – а значит, и восприятия которых в действительности жестко предопределен авторской установкой. Данное сопоставление позволяет сделать некоторые выводы о различии «концептуализма» двух поэтов, принадлежащих к смежным кругам неподцензурной литературы 1960-1980-х годов.

Дарья Новикова. Фоника и графика произведений Всеволода Некрасова

Соотношение звуковых и визуальных образов в поэзии Всеволода Некрасова рассматривается на примере его цикла «Из минских заметок» и других стихотворений. В статье показано, как орфографические, фонетические, графические элементы поэтики взаимодействуют, работая на достижение максимальной выразительности текста.

Алена Махонинова. Освоение реальности речью

Статья посвящена «чешским стихам» Всеволода Некрасова. В ней на поэтическом материале подробно рассматривается диалог двух языков и в целом двух культур. Это позволяет автору сделать вывод о том, что чешский контекст послужил Некрасову своеобразным зеркалом, определенным способом отражающим собственную культуру.

Олег Бурков. Об одной рифме Вс. Некрасова

В статье разбирается известное стихотворение Всеволода Некрасова «Ну вот / Воздух / Мандельштам / Это он нам / Надышал» с точки зрения соотношения формы и содержания. По мнению автора статьи, стихотворение демонстрирует читателю сближение сущностей через язык.

Александр Житенев. «Можно уж и я немножко скажу…»: этос нетерпимости в творчестве Всеволода Некрасова

Статья рассматривает присущую Всеволоду Некрасову нетерпимость как проявление общего мировоззрения, свойственного представителям неофициальной культуры, изначально ориентированной на протест и противопоставление себя общепринятой культурной ситуации. Резкость и склонность к некорректному суждению оказываются в данном контексте доказательством «этической вменяемости» и «личностной свободы».

Дарья Новикова. Лексический строй поэзии Всеволода Некрасова

Статья описывает различные приемы обновления языка, используемые Всеволодом Некрасовым – коллаж, парономазию, словесные повторы, создание окказионализмов. Все это, по мнению автора статьи, особым образом проявляет семантику стиха и способствует приращению смыслов.

Владимир Библер. Поэтика Всеволода Некрасова (или еще раз о «загадках слова»)

Статья представляет собой текст доклада, прочитанного на семинаре «Архэ» в 1994 г. Текст подготовлен к печати самим автором на основе аудиозаписи доклада и последовавшего обсуждения. Статья рассматривает творчество Всеволода Некрасова и Иосифа Бродского как две крайних точки в развитии русского стиха второй половины ХХ в. В обсуждении идет речь о «видеопоэзии», т.е. фактически о визуальной составляющей стихов Всеволода Некрасова.

Günter Hirt, Sascha Wonders. Stich, stich! Über Wsewolod Nekrassow

К шестидесятилетию Всеволода Некрасова в журнале «Schreibheft» вышла подборка его стихов, переведенных на немецкий язык. В статье составителей и переводчиков этой подборки рассматривается творчество Некрасова между поэзией устной повседневной речи Лианозовского периода и Московским концептуализмом 1970-х – 1980-х гг. Публицистические выступления Некрасова обсуждаются в рамках традиции эпиграммы.

Jerald Janecek. Vsevolod Nekrasov, Master Paronymist

Одна из основополагающих статей о творчестве Всеволода Некрасова, рассматривающая его стихи в свете поэтики минимализма и различных экспериментов с визуальным оформлением. На примере стихов Некрасова очень подробно разобрано явление парономазии. В завершение автор статьи приходит к выводу о кажущейся простоте – как формы, так и содержания – стихов Всеволода Некрасова.

Юрий Орлицкий. Заметки о поэтике Всеволода Некрасова

В статье разбираются стихотворения Всеволода Некрасова с точки зрения ритмической структуры и визуальной формы. Также обращено внимание на большую роль заголовочно-финального комплекса, сносок и комментариев.

Ирина Плеханова. Лирика стиха, который «никак не сделан»: Всеволод Некрасов как первооткрыватель русского концептуализма

Статья отражает содержание лекции спецкурса «Русская поэзия второй половины ХХ века». Описывается происхождение, творческие принципы «лианозовской школы» русского концептуализма, собственно некрасовская теоретическая рефлексия. Определяется своеобразие художественного мышления как характеристика авторской субъективности, концептуалистского лиризма, дана интерпретация отдельных текстов.

Павел Настин. Дейктические стихи Всеволода Некрасова и визуальные стихи Генриха Сапгира

Стихи Всеволода Некрасова рассматриваются с точки зрения теории дейксиса и сопоставляются с визуальными стихами Генриха Сапгира, что позволяет автору сформулировать несколько проблем, крайне важных для теории литературы второй половины ХХ века.

Massimo Maurizio. Il concretismo come punto di partenza: considerationi sulla poetica di Vs. Nekrasov

Итальянский исследователь рассматривает стихи Всеволода Некрасова в контексте немецкого конкретизма и неофициальной русской культуры в целом. Также подробно описываются стихи Некрасова как один из примеров реализации конкретистской поэтики.

Стихи Всеволода Некрасова в переводах:

на английский язык (пер. Джеральд Янечек)

на немецкий язык (пер. Георг Витте и Сабина Хэнсген)

на польский язык (пер. Ежи Чех)

на чешский язык (пер. Алена Махонинова)

на японский язык (пер. Масами Судзуки)

Александр Макаров-Кротков. Неоконченное молчание со Всеволодом Некрасовым

Владимир Тучков. История одного нереализованного проекта

Ежи Чех. Воспоминание о Всеволоде Некрасове

Авторы мемуарных заметок делятся воспоминаниями о встречах с Всеволодом Некрасовым.

Татьяна Михайловская. Уроки Некрасова

Критическое исследование мемориально-обобщающего характера. Автор рассматривает наследие Некрасова через данные им «уроки» – свободы, борьбы и товарищества. 

Сергей Путилов. Слова после: О поэзии Всеволода Некрасова

В статье в популярной форме разбирается структура стихов Всеволода Некрасова – в том числе ритмика, метрика и строфика, аллитерация, паронимия и др. Особое внимание обращается на соотношение смысла и звучания стихотворений.

Сергей Бирюков. ПУНКТЫ и ПУАНТЫ (некоторые сопоставления и сомнения)

Автор рассматривает поэзию Всеволода Некрасова с точки зрения постоянного диалога, отмечая сходство и отличия его стихов от поэзии немецкого конкретизма.

Михаил Сухотин. К разговору в Малаховке в 95 году

В статье обращается внимание на процесс создания стихотворения, который у Некрасова, по мнению автора, как раз и становится собственно стихом. Автор рассказывает о важном для него разговоре с Всеволодом Некрасовым, затронувшем сложные отношения между замыслом произведения и его воплощением.

Борис Колымагин. Метафизика объективно сильной речи (Памяти Всеволода Некрасова)

Автор рассуждает о метафизике и традиции, так или иначе проявляющихся в творчестве Всеволода Некрасова. Также в статье рассматриваются некоторые наиболее значимые, по мнению автора, темы поэзии Некрасова.

Наталья Осипова. Рец. на кн.: Вс. Н. Некрасов. Детский Случай. Стихи 1958-2008. Издательство «Три Квадрата», 2008.

Автор рецензии касается существенного – «единственных настоящих событий», запечатленных в «детских» стихах Всеволода Некрасова. Явления природы, деревья, облака становятся у него полноценными персонажами стихотворений. Также в статье упоминается печальная премиальная судьба последней книги Всеволода Некрасова.

Анна Голубкова. Заметки о последней книге Всеволода Некрасова

Рецензия затрагивает некоторые проблемы рецепции творчества Всеволода Некрасова.

Полилог №2, март 2009

Скачать Полилог №  2

Второй номер «Полилога“ посвящен разным аспектам творчества Генриха Сапгира. В его основу вошли материалы пяти международных конференций“Творчество Генриха Сапгира и русская поэзия конца ХХ века», проведенных в РГГУ в последние годы. Наиболее полно представлены труды участников последней конференции, прошедшей 28-29 ноября 2008 года. Так как нам хотелось более полно осветить проблемы изучения поэзии Генриха Сапгира, то некоторых случаях мы публиковали не одну, а две статьи одного и того же исследователя. В общем и целом номер журнала представляет достаточно широкий спектр научных интересов и возможных оценок, возникающих при обращении к наследию Сапгира.

В номере:

1) Татьяна Семьян. Телесность в книге Генриха Сапгира «Тактильные инструменты»

Татьяна Семьян рассматривает книгу Генриха Сапгира «Тактильные инструменты» в свете современной теории телесности. По мнению исследователя, основу текстовой организации книги «Тактильные инструменты» составляют принципы перформанса, а художественным событием в книге становится дыхательный акт, через который проявляются концепты жизни и смерти. Трагическое и комическое, ирония и самоирония соединяются в художественном мире Сапгира. Иногда стихи Сапгира, отмечает Семьян, становятся своего рода магическим ритуалом, в них поэт воплощает архаические модели в новых формах и концептах.

2) Ольга Северская. «Закавыченные смыслы» Генриха Сапгира

Ольга Северская в своей статье обращает внимание на структурную функцию кавычек в произведениях Сапгира. Иногда поэт ставит в кавычки слова, употребленные в достаточно недавно возникшем сленговом значении, иногда — чтобы подчеркнуть особое смысловое значение известного и даже затертого слова. Кавычки у Сапгира указывают на игру буквального и переносного смыслов, иногда — превращаются в текст-комментарий, иногда цитата становится как бы частью авторского высказывания. Но в общем и целом, по мнению исследователя, кавычки помогают Сапгиру творить и развенчивать мифы, а также — драматизировать поэтическое повествование.

3) Людмила Зубова. Мотивы дробления и пустоты в поэтике Генриха Сапгира

Людмила Зубова рассмотрела мотивы дробления и пустоты, которые, по ее мнению, являются центральными для поэтики Сапгира. Эти мотивы, считает исследователь, проявляются не только на образном, но и на языковом уровне — в разнообразных экспериментах со словом. Исследователь приводит значительное количество примеров, иллюстрирующих данный тезис. Особенно любопытен анализ стихотворения «Хрустальная пробка», которое, по мнению Зубовой, вполне может являться одним из своеобразных вариантов «нерукотворного памятника».

4) Артем Пугачев. Репетитивная техника в поэзии Генриха Сапгира

Артем Пугачев обратился к исследованию роли различных художественных повторов в творчестве Сапгира. Подробно в статье освещены два вида повторов — фразовый и словесный. В завершение статьи исследователь определяет повторы как особый эстетический феномен, характерный как для творчества Сапгира, так и для конкретистской поэзии в целом. В стихотворениях Сапгира, по мнению Пугачева, повтор выполняет самые разные художественные задачи.

5) Наталия Азарова. «Говорить или / и сказать?» Сапгира на фоне параллельного развития концепта философским и поэтическим текстом ХХ века

Наталия Азарова рассмотрела соотношение концептов «говорить/сказать» как в общем — на материале поэтических и философских текстов ХХ века, так и конкретно — в творчестве Сапгира и Холина. Исследователь приходит к выводу, что у Сапгира и Холина, несмотря на присутствие в их поэзии риторики обычной жизни, слово отнюдь не десемантизируется. Благодаря композиции десемантизированные слова взаимодействуют друг с другом и трансформируются в «живое» слово, что как раз и передает пара «говорить/сказать». Также исследователь обращает внимание на соотношение этой пары в современной поэзии. По мнению Натальи Азаровой, в настоящее время концепты «говорить/сказать» перестают быть полярными, потому что более важным становится само событие говорения.

6) Дарья Суховей. Книга Генриха Сапгира «Дети в саду» как поворотный момент в истории поэтики полуслова

Дарья Суховей на материале книги Сапгира «Дети в саду» провела исследование поэтики полуслова, вписав полученные результаты в общий контекст русской поэзии ХХ века. По мнению исследователя, полуслово является знаком пограничного состояния. Поэтика полуслова была в общем и целом сформирована поэтическим языком ХХ века. Дарья Суховей производит терминологическое различение полуслова и заумного слова по признаку разницы степени произвольности смыслового наполнения. Демаргинализация полуслова произошла в творчестве Сапгира. В настоящее время этот элемент поэтики еще не стал общим приемом, и потому у него сохраняется значительный стилистический и смысловой потенциал.

7)  Людмила Зубова. Принцесса, сержант и другие (поэтика анафразы у Генриха Сапгира)

Вторая статья Людмилы Зубовой посвящена анализу поэтики анафразы — фигуры речи, основанной на перестановках слов. С этой точки зрения исследователь рассматривает такие известные стихотворения Сапгира, как «Людоед и принцесса, или все наоборот», «Сержант», «Метод» и др., обращая особое внимание на взаимообратимые образы. Если большинство полифразовых текстов Сапгира, отмечает Зубова, передают через повторы динамику движения, то тексты, использующие словообразовательно-грамматические трансформации, наоборот, передают статику, пробуксовывание речи. И то, и другое является различными типами проявления поэтики анафразы.

8) Мария Двойнишникова. Поэтика абсурда в русской литературной традиции ХХ в. (на материале лирики Г. Сапгира)

Мария Двойнишникова рассматривает поэтику абсурда на примере творчества футуристов, обэриутов и «лианозовской школы». В качестве элементов этой поэтики исследователь выделяет гротеск, фарс, метафору, приемы народной смеховой культуры и др. Также одним из ведущих абсурдистских мотивов является, по мнению Двойнишниковой, мотив абсурдного сна, ирреального бреда. В творчестве Сапгира абсурд проявляется на уровне экспериментов со словом, а также через нарушения правил грамматики и синтаксиса. Исследователь приходит к выводу, что поэтика абсурда в лирике Сапгира является важным и функционально значимым стилеобразующим приемом.

9) Михаил Павловец. Поэмы Генриха Сапгира «Быть — может!» и «МКХ — мушиный след»: к вопросу об эсхатологии русского поэтического авангарда

Михаил Павловец обратился в своем исследовании к вопросу об эсхатологии русского авангарда. Тема глобальной катастрофы рассматривается на материале двух поэм Сапгира и произведений русских футуристов. Исследователь приходит к выводу, что, несмотря на определенное сходство, в некоторых ключевых моментах индивидуальная художественная система Сапгира существенно расходится с «историческим авангардом». В статье также проведено текстологическое сопоставление двух поэм, причем исследователь обращает особое внимание на то, что поэма «Быть — может!» есть ранний вариант поэмы «МКХ — мушиный след».

10) Массимо Маурицио. Московский (под) текст в поэзии Генриха Сапгира. К постановке вопроса

Массимо Маурицио ставит проблему исследования московского текста, который, по его мнению, в отличие от понятия «петербургский текст» еще не получил статуса литературоведческой категории. Одним из поэтов, чье творчество как раз и влияет на формирование московского текста, является Генрих Сапгир. Исследователь называет Сапгира «сугубо московским поэтом». Главная черта образа Москвы у Сапгира — это абсурд, который присущ самой жизни, но реализуется именно в городском пространстве. Неестественности московской жизни противостоит любовь, которую поэт испытывает к этому городу, и в конечном итоге, по мнению Маурицио, оказывается, что Сапгир готов принять столицу такой, какая она есть, со всеми ее положительными и отрицательными сторонами.

11) Александр Сорочан. Сингапур как Пуактесм: проза Генриха Сапгира и традиции weird fantasy

Александр Сорочан ввел роман-версию Сапгира «Сингапур» в контекст фантастической литературы и проанализировал его с точки зрения конструирования вторичной реальности. По мнению исследователя, разработанные на данный момент жанровые определения фантастики роману Сапгира не подходят, однако все-таки можно обнаружить некоторое сходство между «Сингапуром» и произведениями так называемой «weird fantasy». В качестве примера исследователь приводит цикл романов Д.Б. Кэйбелла «Сказание о Мануэле» и, в частности, роман «Земляные фигуры», подробно останавливаясь на выявлении интертекстуальных связей между ними и романом Сапгира.

12 Мария Двойнишникова. Специфика жанровой организации лирики Генриха Сапгира

Во второй статье Мария Двойнишникова исследует проблему жанрового своеобразия поэтических книг и циклов Генриха Сапгира. Исследователь обращает внимание на то, что в ранних книгах Сапгира выделяется один конструктивный прием, на основе которого строится большая часть стихотворений книги. В книге «Псалмы» — это коллаж, в «Молчании» — пустотность текста и т.д. По мнению Двойнишниковой, Сапгир переосмысляет классические литературные каноны и, внося в них новаторские черты, способствует дальнейшей эволюции жанров.

13) Олег Зырянов. Жанровая стратегия в книге Генриха Сапгира «Сонеты на рубашках»

Олег Зырянов рассмотрел книгу «Сонеты на рубашках» с точки зрения развития и трансформации жанра сонета. Для этого жанра, отмечает исследователь, характерна строго регламентированная форма, на фоне которой становятся особенно заметными различные поэтические вольности. У Сапгира, по мнению Зырянова, выделяются два жанровых типа — один следует в русле традиции, развивая при этом композиционно-архитектонические возможности сонетной формы, другой — радикально порывает с традицией, переосмысляя ее в чисто авангардистском плане. При этом, приходит к выводу исследователь, испытание жанра только помогает установить границы его возможностей.

14) Массимо Маурицио. Некоторые соображения о музыкальности и образности в ранних циклах Генриха Сапгира

Во второй статье Массимо Маурицио обращается к исследованию музыкального начала в произведениях Сапгира, в первую очередь — звукового фона и интонации. По его мнению, фоническая структура многих сапгировских текстов создает определенный внетекстовый смысл, подчас придающий стихотворению совершенно другое значение. И это, в свою очередь, акцентирует метафорический потенциал данных письменных стратегий.

15) Данила Давыдов. «Говорящее кино» Алексея Крученых и «Голоса» Генриха Сапгира: сопоставительные заметки

Данила Давыдов производит сопоставительный анализ книги «Говорящее кино» Алексея Крученых и книги «Голоса» Генриха Сапгира и приходит к выводу о наличии множества параллелей между этими текстами как на уровне стиховых и языковых приемов, так и на уровне структуры. Но если Крученых прежде всего пародирует кинопрототип, то Сапгир балансирует на разных уровнях интерпретации, что и обусловило, по мнению исследователя, сверхзначимость книги «Голоса» для всей поставанградной традиции.

16) Светлана Артемова. Стихотворение Генриха Сапгира «Клевета» как один из способов репрезентации истины

Светлана Артемова рассмотрела различные способы формирования подтекста на примере стихотворений Александра Галича, Николая Старшинова и Генриха Сапгира, так или иначе освещающих тему травли и смерти Бориса Пастернака. По мнению автора статьи, текст Сапгира оказывается наиболее сложным, так как здесь гораздо труднее узнать косвенные аллюзии. Исследователь приходит к выводу, что Сапгир в своем стихотворении непосредственно реконструирует художественный мир лирики Пастернака.

17) Анна Анисова. Заметки о мотивах лирики Б. Пастернака в поэзии Г. Сапгира

Анна Анисова обратилась к непосредственному анализу отсылок к творчеству Бориса Пастернака, в той или иной форме содержащихся в лирике Сапгира. В статье приведено подробное описание некоторых из таких обращений. По мнению исследователя, Сапгир предпочитает цитировать лексику, а синтаксис и ритмика затрагиваются в его творчестве гораздо меньше.

18) Александр Житенев. Заметки о метафизике Генриха Сапгира: «Элегии»

Александр Житенев в своей статье ставит проблему «духовной емкости» лирики Сапгира. По мнению исследователя, для Сапгира построение формы опосредовано рефлексией, то есть переосмысление жанровых компетенций также имеет у Сапгира метафизическое значение. Онтологически первичной составляющей реальности, считает Житенев, в цикле «Элегии» является тело. Изначально в этом цикле поэт, отмечает исследователь, ставит перед собой задачу структурировать хаос, оправдать ценностно опустошенный мир, что возможно только через эстетическое освоение и полное приятие этого мира.

19) Михаил Строганов. Пушкинский проект Генриха Сапгира

Михаил Строганов рассмотрел Пушкина в качестве персонажа русского национального мифа на самом разнообразном материале — русской поэзии ХIХ — XXI вв., современного студенческого и филологического фольклора и т.п., и в том числе — на материале произведений Генриха Сапгира. Исследователь выделяет и описывает различные типы цитирования, приходя к выводу, что Сапгир использует пушкинский текст как черновик, способный инициировать бесконечные попытки его дописывания.

20) Дарья Суховей. Рифма в поэме Генриха Сапгира «МКХ — Мушиный след»

Дарья Суховей подробно рассмотрела значение и функции рифмы в поэме Генриха Сапгира «МКХ — Мушиный след», предложив для многих случаев весьма интересные варианты расшифровки. Наиболее распространенный прием — частичное исчезновение из текста рифмующихся элементов — получил у исследователя терминологическое наименование «рифма-умолчание». В результате проведенной работы Суховей приходит к выводу, что при всем стремлении к разрушению и к смещению границ разных языковых пластов связи с грамматикой и традицией в поэтическом языке все равно остаются очень прочными и что даже в полуразрушенном состоянии системность языка по-прежнему сохраняется.

21)  Генрих Сапгир. Тринадцать ниоткуда. Стихи на неизвестном языке / Публикация Юрия Орлицкого.

Юрий Орлицкий по материалам архива Генриха Сапгира подготовил уникальную подборку его визуальных текстов, в полном объеме публикующихся впервые.

22) Александр Макаров-Кротков. О Сапгире  (фрагменты)

23) Владимир Тучков. Воспоминания о Сапгире

Поэты Александр Макаров-Кротков и Владимир Тучков делятся своими воспоминаниями о личном общении с Генрихом Сапгиром.

24) Алена Махонинова. Документальное творчество Генриха Сапгира

В своей заметке Алена Махонинова ставит проблему отражения в творчестве Сапгира реалий эпохи пятидесятых-шестидесятых годов ХХ в. и приходит к заключению, что поэт из осколков реальности пытается воссоздать давно исчезнувшее Лианозово.

25) Наталия Черных. Об одном стихотворении Сапгира: мигуны и чихуны

Поэт Наталия Черных подробно рассказывает о впечатлениях и ассоциациях, которые возникают у нее при чтении стихотворения Сапгира «Мигуны и чихуны».

26) Юрий Евграфов. Генрих Сапгир: опыт вокального воплощения

Композитор Юрий Евграфов делится своими воспоминаниями как о сотрудничестве и личном общении с поэтом, так и об опыте работы над музыкальным воплощением стихотворений Сапгира.

27) Герман Гецевич. Рецензия на «Складень»

В рецензии поэт Герман Гецевич рассказывает о своих непреходящих впечатлениях от творчества Генриха Сапгира, а также настоятельно рекомендует читателю не пропустить эту замечательную книгу.

Полилог №1, сентябрь 2008

Скачать Полилог № 1

В номере:

1. Предуведомление редакционного совета

2. Массимо Маурицио. Незавершенность как законченное и окончательное в поэме И. Холина «Умер земной шар».
Статья итальянского филолога посвящена анализу категории «незавершенность» в поэме Игоря Холина «Умер земной шар». Массимо Маурицио ставит проблему рассмотрения категории «незавершенность» не только в литературе, но и в искусстве вообще. На материале произведений Игоря Холина Маурицио вводит и обосновывает термин «полупустотный текст» как переходную форму к пустотному тексту — нулевой композиции. По мнению исследователя, «Холин присваивает полупустотному тексту новые инстанции, видя в нем способ для создания промежуточного жанра, где у читателя выделено пространство, в рамках которого его роль активизируется и он сам становится творцом собственной „версии“ холинского незаконченного стихотворения». Далее Массимо Маурицио подробно прослеживает структурное значение категории «незавершенность» в поэме Игоря Холина «Умер земной шар». Статья также содержит несколько небезынтересных замечаний по вопросу возможной интерпретации поэмы.

3. Татьяна Семьян. Жанровое своеобразие прозы Павла Улитина: визуальный аспект.
Подробная и основательная статья Татьяны Семьян посвящена Павлу Улитину — по мнению исследователя, одному из самых значительных прозаиков прошлого века. Татьяна Семьян вписывает творчество Улитина в определенный контекст (рукописные книги футуристов, поставангардная литература 1970-х гг.) , выделяя «пространство страницы» в качестве отдельной категории осмысления текста. Далее Татьяна Семьян анализирует организацию пространства страницы с точки зрения различных элементов: монтажной техники, варьирования межстрочного интервала, использования пустого пространства, зачеркиваний, неровности правого края и т.п. Предшественником Улитина исследователь считает Василия Розанова с его ориентацией на «создание иллюзии стихийного, естественного хода жизни». Эта визуализация подсознательных процессов мышления, отмечает Семьян, оказалась актуальной для прозы всего ХХ в. Далее исследователь подробно описывает приемы Павла Улитина: нанизывание мотивов и образов, ассоциативность, монтажность, иноязычные вставки.

4. Данила Давыдов. Инфантильные мотивы в творчестве Геннадия Айги.
Данила Давыдов применяет проблему инфантильной оптики — весьма актуальную при анализе поэтики современных авторов — к творчеству Геннадия Айги. Давыдов рассматривает эту проблему многосторонне — и выявляя важность для Айги понятия «инфантильного», и рассматривая содержание этого термина в понимании Айги. Значительная часть статьи посвящена анализу двух книг Айги — «Тетради Вероники» и «Мира Сильвии». В заключение исследователь отмечает, что проблема в силу своей важности и актуальности требует дальнейших дополнительных исследований.

5. Мария Двойнишникова. Поэтика лирической книги Г. Сапгира «Терцихи Генриха Буфарева».
Мария Двойнишникова рассматривает образ авторского двойника Генриха Сапгира — и с точки зрения его формирования, и как ключевой фигуры книги «Терцихи Генриха Буфарева». Исследователь отмечает, что «Генрих Буфарев — поэт, ищущий новаторские и неординарные способы выражения лирической мысли, главным приемом которого становится композиционный принцип соединения разных фрагментов, кусочков, „лоскутков“ языка, а также сюжетов, мотивов в единое целое». Далее М. Двойнишникова подробно анализирует художественный принцип лингвистического коллажа, примененный Генрихом Сапгиром при создании этой книги, и вписывает книгу в общий контекст сапгировского творчества.

6. Дарья Новикова. Лермонтовский интертекст в поэзии Всеволода Некрасова.
В своей статье Дарья Новикова сделала попытку обнаружить опыт внутреннего проживания стихов и судьбы М. Ю. Лермонтова в творчестве Всеволода Некрасова. Исследователь интерпретирует некоторые стихотворения Некрасова в лермонтовском контексте, обращая внимание на звуковые и визуальные образы.

7. Дарья Суховей. Поэтика Владимира Эрля: автор (и /-) комментатор
Дарья Суховей провела основательную работу по исследованию поэтики петербургского поэта Владимира Эрля. Статья подразделена на четыре части: общие основания поэтики Эрля, поэтика прозы, поэтика стихотворных текстов и поэтика комментария. Дарья Суховей не только вписывает творчество Владимира Эрля в общий контекст литературы ХХ в., но и намечает основную проблематику исследования этого творчества. Это природоведческая направленность поэтики, варьирование принципов подачи текста, важность графического представления стихотворений, большая роль авторского и комментаторского начал. В конце статьи исследователь делает вывод о неповторимости идиостиля Владимира Эрля.

8. Александр Зотеев. «Единомирие» как принцип создания художественного мира в сборнике Елены Шварц «Дикопись последнего времени».
В основу своего исследования Александр Зотеев положил принцип единомирия, являющийся, по его мнению, основополагающим для творчества Елены Шварц. Единомирие предполагает взаимопроникновение множества реальностей. Также Зотеев использует термин метабола — это «образ, который содержит в себе несколько измерений, соединяющий множество реальностей». Для поэтики Елены Шварц, по мнению исследователя, характерны перетекающие один в другой образы, непрекращающееся движение, переплетение разных слоев языка, объединение разных миров с помощью цветовой символики, использование алогизмов.

9. Ольга Северская. Идиостиль Ивана Жданова.
Ольга Северская подробно анализирует творчество Ивана Жданова как замкнутую индивидуально-художественную систему. Исследователь выявляет интертекстуальные и автоинтертестуальные элементы поэтики, рассматривает отдельные образы и встраивает их в различные смысловые цепочки. Важным элементом статьи является поиск философских аналогий для некоторых художественных образов Ивана Жданова.

10. Александр Степанов. О фигурах перемещения слов в поэзии Веры Павловой.
Александр Степанов в своем исследовании обращается к синтаксическим фигурам, основанным на перемещении слов, приводя в начале статьи несколько примеров на материале русской поэзии ХХ в. Это позволяет ему сделать вывод о том, что «фигуры перемещения слов — одна из особенностей языка поэзии XX в.». Для Веры Павловой, по мнению исследователя, подобные фигуры являются одной из определяющих черт идиостиля. Для стихотворений Веры Павловой характерны семантическая компрессия, парадоксальное заострение мысли, гендерная контрастность и особое синтаксическое изящество.

11. Татьяна Бонч-Осмоловская. Поэтические эксперименты в новых стихотворениях Бориса Гринберга.
Татьяна Бонч-Осмоловская рассмотрела творчество Бориса Гринберга и подробно описала различные типы его произведений: палиндромы, визуальные произведения, начально-концевые тавтограммы, многовариантные анаграммы, слоговые палиндромы, тавтограмматические липограммы и др. По мнению исследователя, цель поэта, активно применяющего в своем творчестве различные формальные ограничения, — «исследовать возможности языка, найти значения, скрытые в привычных словах, при обратном ли прочтении, при разбиении на части». Эти ограничения являются только «каркасом текстов», существующих как вполне самостоятельные художественные произведения. Эти стихотворения вполне доступны для читательского восприятия, хотя и требуют от него некоторых усилий по их интерпретации.

12. Иван Чудасов. Крайние формы аллитерации в творчестве Бориса Гринберга.
Иван Чудасов также обращается к творчеству новосибирского поэта, однако исследует в своей статье лишь один из элементов его поэтики. По мнению исследователя, прием аллитерации доведен Борисом Гринбергом до предела. Например, «Борис Гринберг усложнил тавтограмму и дал пример редчайших начально-концевых тавтограмм, в которых все слова не только начинаются с одной и той же буквы, но ею же и заканчиваются». Также поэт ввел в отечественную литературу гиперлипограмму. Однако Иван Чудасов, как и Татьяна Бонч-Осмоловская, настаивает на смысловом наполнении усложненных стихотворных форм Бориса Гринберга.

13. Марыя Мартысевіч. «Тут на памежжы»: музычны праект «Narodny albom» Мiхала Анемпадыстава як феномен лiтаратуры.
Марыя Мартысевіч рассматривает в своей статье текстовую составляющую музыкального проекта «Народный альбом» белорусского поэта и художника Мiхала Анемпадыстава. Особенности данных произведений, по ее мнению, это — архитектоничность образов, интертекстуальность, полиметричность, наличие разного рода языковых заимствований и др. Этот альбом, делает вывод исследователь, является феноменом не только музыкальной, но и поэтической белорусской культуры рубежа XX — XXI вв.

Исследования:

14. Артем Скворцов. Опыт анализа поэмы Олега Чухонцева «Однофамилец»
Большое исследование Артема Скворцова посвящено подробному анализу поэмы Олега Чухонцева. Исследователь не только описывает все возможные контексты и интертекстуальные параллели поэмы, но и разбирает каждый сюжетный поворот, каждое видоизменение образов персонажей, приводит множество цитат, имеющих то или иное отношение к интерпретации произведения. Также важно методичное исследование философского подтекста описанных в поэме событий. В конце исследования Артем Скворцов приходит к выводу о наличии у Чухонцева умения «вобрать в себя, остро лично, эмоционально выразить жизненные итоги множества разных судеб, раскрыть их индивидуальность и обобщить отдельные экзистенции до уровня единого национального опыта».

Публикации:

15. Геннадий Айги. Из неизданного / Публикация Галины Айги, предисловие к публ. Александра Макарова-Кроткова, вст. заметка Михаила Айзенберга

16. Стихотворения из архива Геннадия Алексеева / Предисловие и публикация Юрия Орлицкого. Эссе:

17. Михаил Перепелкин. Неподцензурная литература в Самаре (Евгений Бабушкин, Сергей Щелоков)
В первом номере журнала представлены два фрагмента большой работы Михаила Перепелкина, посвященной формированию и развитию самарской неподцензурной литературы. Для поэзии Евгения Бабушкина, по мнению автора, характерны «почти языческое — полнокровие, пульсирующее в них чувство жизни». Сергей Щелоков работает с «метафизической, мифолого-этимологической или образно-этимологической» памятью, и потому его стихи знакомят читателей с механизмом рождения словообразов и возникновения будущих мифологем.

18. Наталия Черных. Новолуние: о поэзии Дмитрия Воденникова
Большое эссе Наталии Черных посвящено разбору нескольких книг Дмитрия Воденникова. Автор эссе подробно рассматривает различные поэтические образы и описывает возникающие при чтении стихов ассоциации.

Рецензии:

19. Вадим Калинин. Метафизика перемены и типология необычного: Рец. на кн.: Маргарита Меклина, Лида Юсупова. У любви четыре руки (М.: ООО «Квир», 2008).
В начале своей рецензии Вадим Калинин производит теоретическое разделение различных типов литературы. По его мнению, прежняя реалистическая «литература факта» безнадежно устарела, и теперь «высокая литература полностью вернула себе право повествовать о необычном». Вадим Калинин дает некоторую классификацию типов и подвидов этого необычного и затем в качестве наиболее характерного примера подобной литературы рассматривает книгу Маргариты Меклиной и Лиды Юсуповой. В конце рецензент делает вывод о новизне книги как образца «принципиально новой „пост-психологической“ литературы».

20. Сведения об авторах